В свете августейшей заботы о клевете на отечество и народ наш православный все как один должны мы противостоять оной. Как говорится в поправке к конституции российской (по-отечески на пеньке принятой), «чтя память предков, передавших нам любовь…» Вот об этой любви и поговорим. Пусть даже и к козе.
А для этого обратимся к ранним годам православия – веку так к XI-XII. По мере укрепления материальных основ жизни монастырей скудость уходила в прошлое и возникали проблемы иного свойства. В одном из своих посланий православный богослов Кирилл Туровский (1130-1182) призывал монахов Печерского монастыря: «И как кони, бегущие в стаде, соревнуясь друг с другом, перегоняют один другого, – так и вы восследуйте подвигу святых отцов, перегоняя друг друга и в бдении, не распускаясь в обжорстве и в пьянстве, чтобы в адовы дебри не впасть…»
То есть уже через 150 лет после принятия христианства на Руси в монастырях вопрос с едой был не актуальным. Вернее, он стоял не в плоскости «чего бы князья и люди подали поесть сегодня». А превращался в затейливый выбор именно «богоугодной пищи» среди всяких съестных припасов.
«Вопрошание Кириково» (XII век) - сочинение монаха Кирика, задающего вопросы архиепископу Новгородскому Нифонту, - содержит любопытную сцену. «Однажды принесли ему тетеревятину на пир, он же повелел швырнуть ее через тын». «И причащаться нельзя, съев такое». Возможно, это был какой-то нарочитый праздник, - отмечает современный исследователь Павел Гайденко (Церковные пиры и трапезы в домонгольской Руси, 2013), - сопровождавшийся принесением подарков. Среди них и оказалась тетеревятина, вызвавшая «праведный» гнев хозяина.
Но в этой борьбе за «чистоту» пищи, возникали занятные казусы. Священник Илья (из того же самого «Вопрошания Кирикова»), будущий новгородский епископ, спрашивал у владыки о том, как быть со «скотиной с рогами», с которой «согрешил» некий человек.
А теперь давайте задумаемся. Неужели собрание вопросов, ставшее классикой православной литературы, допустило бы включение какой-нибудь фразы «типа приколоться»? Очевидно, что все эти вопросы были актуальны и самым непосредственным образом относились к повседневной жизни церкви и верующих. То есть деды наши тогда не только половцев воевали, но и козу… Страшно подумать!
А ведь, вероятно, так и было: священнику Илье досталось такое животное, или его мясо и молоко. Только тут нужно понимать, что коза – это не тетерев. Ее еще вырастить надо, выкормить, а не просто на охоте случайно убить. Соответственно, стоимость домашней скотины гораздо выше дичи. И выбросить ее «через тын» как-то жалко. Каноны они канонами, то вот же коза лежит. Нормальная такая, вкусная, пусть и обесчещенная лихим человеком. Выбросишь ее, а умные люди украдкой подберут, да приготовят. Эх-х-х, задача…
Церковное начальство тоже озаботилось этой проблемой и в неизбывной мудрости своей решило. Светлый образ пастыря – оно, конечно, важно. Но и скотина бесхозной быть не должна, хоть и поруганная. Так что вердикт был такой: «Если человек согрешит с домашней скотиной, имеющей рога, то другим следует от этого животного пить молоко и есть мясо; тот же, кто согрешит, – пусть ничего от неё не ест. И наказание пусть он исполняет, пусть даже против желания».
фото.
Комментарии (0)